Зови к забавам молодежь Апокрифа,
Зажги живой и пылкий дух веселья.

Лес, ночь и полная луна. А под луной просторная поляна.
На ней красавица-наяда встречает одного сильвана.

         Наяда: Иль просто с виду ты ему подобен,
                    Иль в самом деле ты Плутишка Робин,
                    Лукавый дух. Не ты по деревням
                    Девиц пугаешь? Зерна мелешь сам?
                    Снимаешь сливки и часами сплошь
                    Работнице сбить масло не даешь?
                    Ты портишь дрожжи в пиве? Ты морочишь
                    Ночного путника и вслед хохочешь?
                    А кто тебя зовет "дружочек Пак",
                    Тому ты рад помочь и так и сяк.
                    Скажи мне, это ты?

      Сильван: Не кто иной.
                    Да, я веселый озорник ночной.
                    Ауберон смеется у меня,
                    Когда, дразня дородного коня,
                    Я вдруг кобыльим голосом заржу.
                    А то у бабки в кружке я сижу
                    Печеным яблочком; она хлебнет,
                    А я, скакнув, ей забиваю рот,
                    И пиво льется на сухую грудь;
                    Иль тетка, жалуясь на что-нибудь
                    И думая, что я - трехногий стул,
                    Присядет, смотришь - стул-то ускользнул;
                    Старуха - шлеп, вопит, кряхтит, давясь;
                    Кругом хохочут, за бока держась,
                    Чихают и божатся, что, ей-ей
                    Не коротали время веселей.
                   
         Наяда: И что ж на сей раз ты задумал?
      Сильван: Ты помнишь,
                    Как я однажды, сидя на мысу,
                    Внимал сирене, плывшей на дельфине
                    И певшей так пленительно и стройно,
                    Что яростное море присмирело
                    И кое-где с орбит сорвались звезды,
                    Чтоб музыку ее послушать?
         Наяда: Помню.
      Сильван: В тот миг - я это видел - пролетал
                    Между землей и хладною луною
                    Во всеоружьи Купидон. Прицелясь
                    В прекрасную весталку, чей престол
                    На Западе, он так пустил стрелу,
                    Что тысячи сердец легко пронзил бы.
                    Но Купидонов жгучий дрот погас
                    В сияньи чистом влажного светила,
                    А царственная жрица шла спокойно,
                    В девичьей думе, чуждая страстям.
                    Все ж я заметил, что стрела вонзилась
                    В молочно-белый западный цветок,
                    Теперь багровый от любовной раны;
                    У дев он прозван "праздною любовью".
                    Уверен я - его ты знаешь.
                    Чьих сонных вежд коснется сок его,
                    Тот возгорится страстью к первому,
                    Кого, глаза раскрыв, увидит.
                   
                   Взгляни! Там под кустом ракиты
                   Спят смертные. А я
                   Пока они так сладко видят сны,
                   Глаза им смажу этим соком.

Коль хочешь ты участие принять в веселой шалости сильвана, то на лесной поляне спать ложись. А после пусть кубы Фортуны решат, кого иль что увидишь ты, проснувшись. Варианты для броска ты можешь сам назвать. Или спросить о них Наяду иль Сильвана. Узнав судьбу свою, нам расскажи, как неожиданно тебя любовь сразила.

Друзья, напишем вместе пьесу! Не хуже, чем Шекспир или Присцилла. Играй, актер, как хочется душе!  И поглядим, что выйдет.