— Кот-де-Блессюр — проворковала "кошка", —  если мне не изменяет память, то производится в винодельне Туссента — Помероль. Нежный букет и инициатор сладких речей.
— Идеально сочетается с парой внимательных ушек, — знакомый голос Ройвена раздался совсем близко за спиной Корнелии. —  Рекомендуется подавать под соусом светской беседы или с десертом в виде приятного дамского общества.
Когда он оказался у нее за спиной сказать сложно, и как сумел такой гигант подойти так тихо. Не смотря на маску борова, с трудом скрывавшую круглое, одутловатое лицо, сомнений никаких не было – это был «шеф». Он шагнул вправо, нарочито скрипнув ногой, закованной в стальные подпорки, и теперь его тень полностью накрыла хрупкую фигурку Корнелии.
— Не люблю я все эти светские рауты, — проворчал Ройвен протягивая  Нейле свой локоть, жест больше походивший на то, как выдвигается абордажный таран, чем на предложение взять его под руку.  – Море пафоса и апломба, а нормальной еды и выпивки пожалели.
Ройвен поводил пятачком из папье маше , устремив его на бокал Корнелии, недовольно скривил губы:
— Лучше бы реданскую медовуху подавали или темерское светлое, да хоть бы ржанку с маринованными грибочками. Эээх, древняя аристократия. Впрочем, — он склонился к самому ушку Нейлы и добавил, — разве можно ожидать хорошего угощения от тех, кому по вкусу лизать королевский сапог.
Ройвен умолк также внезапно, как и заговорил. Пчела ностальгии внезапно ужалила толстокожего бывшего шефа реданской разведки и члена регентского совета.
«Где все те короли, за которыми хотелось идти в пекло или переплывать Великое море ради аудиенции? Неужто перевелись совсем? Неужто не родит больше северная земля ни нового Визимира Справедливого, ни нового Эстерада Тиссена?..» — с горечью подумал Дийкстра, а вслух сказал:
— Водочки бы сейчас. На березовых бруньках. Да с малосольным огурцом в хре́новой заправке, такой злой, чтоб аж слезы из глаз…
Но не подавали на этом балу ни водочки, ни даже малосольных огурцов, ни хрена́. А потому Ройвен повел свою спутницу подальше от стола с закусками и напитками, зато поближе к терзающим лютни и дудки музыкантам. Под звуки агонии духовых и струнных, — иначе никак не мог шеф описать звучавшую новомодную мелодийку, — можно было переговорить без риска быть подслушанными.
Они встали на почтительном расстоянии от камерного оркестра, вблизи беззаботно и задорно шумевшего фонтанчика, вне танцующих и праздно болтающих гостей. Парочка из  «кошки» и «борова» вышла самая, что ни на есть колоритная и противоречивая. Изящная девичья фигурка рядом с семифутовой, под дюжину пудов веса тушей смотрелась настолько хрупкой, что казалось, даже тень от Ройвена может раздавить Корнелию.
— На этой ярмарке тщеславия сегодня будет происходить презабавнийший торг за будущее дома Вегельбудов, — начал Ройвен, нависнув над Нейлой, будто накренившийся дуб, шепчущий неуклюжие комплименты лесной нимфе, — Мы с тобою, будем за этим наблюдать, но не вмешаемся без крайней необходимости. Дилетанты не умеют работать чисто, и как бы ни вышло дело, дворянишки у нас на крючке и никуда с него не соскочат, покуда храмовая стража не перестала рыскать по городу в поисках богомерзких колдунов и их пособников. Нам сейчас интереснее другое. Стараясь обстряпать свои делишки, госпожа графиня пригласила под свою крышу сливки сливок, намазала их густым слоем на свой праздничный торт, дабы под этим жирным блеском никто не заметил, что ее светлость в сем торте прячет. Только вот сливки эти давненько протухли. Большинство из присутствующих язык рвут, пытаясь подлизаться разом и к королю, и к иерарху. Порой от старания их перекашивает, и тогда они увлекаются одной из сторон, пренебрегая другой. Однако, есть среди этих сливок и такие, что прогоркли до черноты.
Ройвен взял паузу, давая Нейле возможность осознать намек, потом продолжил:
— У меня есть основания полагать, что кто-то из верхушки Торговой гильдии, передает неофициальные данные о наших караванах, идущих на юг с незадекларированным грузом. Естественно, что караваны эти идут под прикрытием законной торговли. У нас знаешь ли в последние месяцы сильно пошел в рост экспорт пакли. Всю паклю, конечно, декларируют в Торговой гильдии, ибо акцизы на нее грошовые. Оборот пакли, как я уже сказал большой. Но за последние две недели три наших судна, груженых ею стали жертвами нападения пиратов, объявившихся в южных водах. Пираты эти ходят под самым что ни на есть черным флагом. С учетом того, как ловко эти черные выходят в открытом море на наши корабли, нет никаких сомнений – расписание и маршруты рейсов им сообщили.  Как ты понимаешь, никакая страховка не покрывает груз столь ценной пакли, какую перевозят наши суда. Но этого мало, при последнем нападении пираты, будто в насмешку, не стали угонять корабль. Они взяли его на абордаж и вынули из его тайных схронов лишь самый ценный, незадекларированный груз. Технически получается, что они даже ничего не украли, ведь по документам все в целости и сохранности.  Проведя первичное расследование этих происшествий, я сузил круг подозреваемых до трех наиболее вероятных. Первый — зять заместителя главы Тогрговой гильдии, маркиз Альфред де Райнер. Вон он в маске попугая нахохлился перед хозяйкой бала.  Второй – князь Визигерд, один из ключевых инвесторов, тот что в маске коршуна вьется над дамой в маске крольчихи. Третий – нувориш и свежеиспеченный граф Каземир Дроздобород, дядюшка старшего секретаря канцелярии гильдии.  Вот он в маске павлина, распушил хвост перед компанией молодняка в звериных масках.
Ройвен еще раз взглянул на Кот-де-Блессюр, красиво бликующий в бокале Корнелии.
— Заставь этих птичек петь соловьями и взболтнуть лишнего. То, что даст нам подсказку, кто из этих пичуг на самом деле крыса.