Подпись автора

Стань моей душою, Птица,
Дай на время ветер в крылья,
Каждую ночь полёт мне снится:
Холодные фьорды миля за милей... ©

Рейгар, по-кошачьи щурясь, улыбнулся Знающей, когда та отстранилась, оставив на его губах горячий и отчего-то солоноватый вкус глубокого, мягкого поцелуя. Внутри него сейчас разливалась по рёбрам горячая волна нежности, всегда приходившая на смену мучительным томлениям плоти. Ида казалась в руках ведьмака крошечной хрупкой птичкой, уязвимой и беззащиной, как будто и правда нуждалась в нём, и на долю секунды Рейгар поверил в то, что его ласки и его близость действительно нужны Иде, и что, возможно, не так уж скоро он наскучил бы ей, даже если бы встречи их случались чаще, чем раз в несколько лет.
Он выпрямился и подал ей руку, помогая подняться, чтобы снова усесться на краю стола. В предбаннике стало душно, от их частого горячего дыхания и от пара, просачивавшегося через дверь. Было жарко, Рейгар повёл плечами, чувствуя испарину на спине, и заглянул в парную, подставляя лицо горячему воздуху. Одобрительно хмыкнул - самое то.
Обернувшись к Иде, ведьмак кивнул на дверь, довольно улыбаясь.
- Мы, вроде, хотели попариться. Не передумала? - он подался вперёд, упираясь ладонями в стол и наклоняясь к чародейке, заговорщически подмигнул, понижая голос. - Там почти также жарко, как только что было с тобой... - он прихватил губами краешек её заострённого ушка. - Помнится, когда мы повстречались с тобой впервые, ты так и не дала мне попарить тебя, как следует. Как думаешь, получится на этот раз?
Он легонько поцеловал Иду в губы и отвернулся, ища глазами дубовую кадку. Зачерпнул полный ковш и с удовольствием выпил, чувствуя, как приятно бодрит холодная вода, утоляя жажду и будто бы даже придавая сил.
- Идём, - снова кивнул он чародейке. - Узнаешь, что такое настоящее скеллигское гостеприимство.
В парной было жарко. Ароматный, влажный пар поднимался под потолок, клубился наверху, медленно стягиваясь в сторону приоткрытой двери, и Рейгар с удовольствием вдохнул влажный дух, чувствуя, как жар щекочет ноздри. По стене медленно, подобно медовой капле, стекал раскалённый янтарь, и ведьмак растёр его между пальцами, чувствуя, как нагретая смола обжигает кожу. В кадке с водой возле каменной печи отмокал веник, связанный из молодых и ещё зелёных дубовых веток, и густой землистый запах разошёлся в воздухе, как только Рейгар достал веник и пару раз тряхнул им над камнями, разгоняя пар. Он расстелил на полке у стены широкое покрывало и жестом пригласил стоявшую в дверях чародейку.

Подпись автора

Стань моей душою, Птица,
Дай на время ветер в крылья,
Каждую ночь полёт мне снится:
Холодные фьорды миля за милей... ©

Образ Иды в белёсом мареве густого пара казался призрачным и бесплотным, как последний перед пробуждением утренний сон, так что у Рейгара на долю секунды защемило сердце: как будто чародейка только привиделась ему, показалась в тревожном забытьи и вот-вот растает, как предрассветный туман. Но тело ведьмака ещё хранило следы их недавней близости, её запах, следы прикосновений и поцелуев, и зародившаяся было тревога вновь уступила место трепету и восхищению - в клубах сырого пара, подобно морской деве, рождающейся из пучин, Знающая казалась ему почти божеством, непостижимым образом, и, боясь потерять их хрупкую связь, Рейгар поспешил потянуться к чародейке, когда та вновь поманила его к себе.
- Старики говорят, что в баню нельзя приходить ни с дурными, ни с блудными мыслями, - усмехнулся мужчина, лукаво глядя на сидящую перед ним эльфку; её волосы цвета гречишной соломы обрамляли разрумянившееся от пара и недавней близости с ведьмаком лицо Иды, отчего она казалась сейчас совсем юной и какой-то особенно нежной. - Боятся местных духов, Банника и Обдериху - мол, те не терпят шалостей и баловства, и шутить с ними себе дороже. Банник не даёт слишком балагурить хмельным мужикам, а женщинам следует блюсти себя скромно, чтобы не разъярить Обдериху - она, говорят, страшно завидует их красоте.
Рейгар протянул руку и убрал от лица Иды мягкую влажную прядь, аккуратно пристраивая за ухо, совершенно искренне и неприкрыто любуясь ею и почти ликуя внутренне от осознания того, что женщина эта принадлежит ему - пусть даже только этой ночью.
- Но у ведьмака должны же быть свои привилегии? - он многозначительно повёл бровью и, присев рядом с эльфкой, чуть подался вперёд, обнимая её за талию и привлекая к себе, прижимаясь лицом к изящной шее и вдыхая одурительный аромат её влажной от испарины кожи. - Так что пусть вся эта нечисть хоть все зубы от злости сотрёт до корней - им есть, чему завидовать...

.

Подпись автора

Стань моей душою, Птица,
Дай на время ветер в крылья,
Каждую ночь полёт мне снится:
Холодные фьорды миля за милей... ©

Подпись автора

Стань моей душою, Птица,
Дай на время ветер в крылья,
Каждую ночь полёт мне снится:
Холодные фьорды миля за милей... ©

Когда дыхание восстановилось, а сердце перестало гудеть в ушах тяжелым набатом, ведьмак шумно выдохнул, мягко высвобождаясь из объятий чародейки, и устало опустился на лавку рядом с ней, прикрывая глаза в блаженной неге.
- Это просто нечестно, - устало усмехнулся он. - Я отказываюсь ходить с тобой в баню: веники пропадают зря, - он повернул к себе её лицо и мягко поцеловал в губы. - И пока у меня еще есть силы - это твой последний шанс попариться по-скеллигски, рекомендую его не упустить.
Он снова шумно выдохнул, как-то рассеянно и по-кошачьи довольно улыбаясь, и поднялся с места, на ходу зачерпывая из кадки пригоршню уже нагревшейся воды, омывая ею лицо и шею. Подал руку Иде, помогая подняться, и, остановив её посреди комнаты, придвинул ближе шайку с растворенным в ней пенным мылом и ароматными травами. Аккуратно собрал рукой рыжие кудри Знающей, приподнимая их, и, обнажив нежную шею эльфки, горячо поцеловал в том месте, где виднелся под белой кожей изящный бугорок верхнего позвонка. Стараясь не слишком увлекаться самыми чувственными местами на её теле, он неспешно омыл её спину, руки и грудь, мягко отер чистой тряпицей бедра и голени, и, не дожидаясь, когда разгоряченная его движениями кожа остынет, смыл мыльный раствор чистой водой из кадки. Дело было сделано, и Рейгар вновь кивнул Иде на перестеленное на лавке покрывало, на этот раз уверенно берясь за дубовый веник.

Подпись автора

Стань моей душою, Птица,
Дай на время ветер в крылья,
Каждую ночь полёт мне снится:
Холодные фьорды миля за милей... ©

Было жарко - от пара, белой взвесью поднимавшегося под потолок, и от их собственных горячих тел, бывших всё ещё так близко, что, кажется, они вот-вот снова готовы были захлебнуться страстью, давая волю желанию, накопленному обоими за годы разлуки. Но усталость брала своё, эта внезапная встреча обрушилась на них, как снег на голову, и теперь ведьмак, вполне удовлетворённый их недавней близостью, по-настоящему хотел просто уснуть в своём доме, на постели, устланной мягкими шкурами, не думая о завтрашнем дне и согревая в объятиях рыжеволосую эльфскую чародейку.
Рейгар достал из бадьи веник, и влажный густой дух распаренных дубовых листьев заполнил помещение, вместе с паром возносясь вверх и оседая терпкой горечью на их обнажённые тела. Ведьмак медленно поводил веником над лежавшей на лавке Идой, разгоняя пар и давая чародейке вдоволь надышаться горячим ароматом, прежде, чем обмякшие в кипятке ветки коснулись её спины. Непривычные для нежной кожи Знающей ощущения заставили её вздрогнуть, интуитивно напрягаясь, но Рейгар только усмехнулся, наклоняясь к чародейке, и тихо сказал ей:
- Расслабься. Просто дыши и дай мышцам покой.
Влажные горячие листья мягко скользнули по спине - теперь ведьмак не хлестал, а будто бы больше растирал покрасневшую от жара кожу эльфки, то и дело мягко прикладываясь веником то к пояснице, то к бёдрам, то к плечам. Тонкие следы от молодых хлёстких веточек не оставались на коже надолго, быстро бледнели, исчезая и появляясь вновь в обрамлении крошечных бусинок испарины, сплошь покрывающих теперь спину и ноги чародейки.
- Принято считать, что баня избавляет от всех недугов и тягостных мыслей. Дубовые ветви оберегают от беды, мятный лист успокаивает душу, можжевельник помогает обновиться телу. Оставь всё, что гнетёт тебя, Знающая, отпусти. Позволь пару унести прочь дурные мысли, дай отдых телу и душе - пусть даже на одну ночь.
Шелест дубовых листьев приятно ласкал слух, то и дело шипели угли, ловя влажные капли, от стен пахло деревом и смолой, и Рейгар сам словно погрузился в забытье, продолжая ласкать спину и бёдра Иды мягкими ветвями. Она перевернулась лицом вверх, укладывая волосы под головой, как подушку, и ведьмак принялся за её бёдра и живот, стараясь избегать прикосновений веником к груди, памятуя, что это не полезно для женщин.
Когда кожа чародейки стараниями Рейгара приняла равномерно розоватый оттенок, ведьмак снова ненадолго опустил веник в кадку с водой, а потом просто уложил его на живот Иды, расправляя ветки, позволяя дубовым листьям отдать её телу живое тепло и силу. Он уселся рядом, улыбаясь и устало прикрывая глаза. Приятная ломота одолевала тело, ведьмак с удовольствием вытянул ноги и откинулся спиной на горячую стену. Смолистая капля коснулась кожи, обжигая, но островитянин только повёл плечом - давно ему не было так хорошо.

Подпись автора

Стань моей душою, Птица,
Дай на время ветер в крылья,
Каждую ночь полёт мне снится:
Холодные фьорды миля за милей... ©

Рейгар задремал. В густом облаке пара, плотном, как утренний туман, слова Иды тонули, растворяясь в смолистой терпкости древесного аромата и запахе дубовых листьев. В этом было что-то из детства: спокойствие и безмятежность, свойственные только мальчишкам, так остро чувствующим расцветающую перед ними жизнь. Дом, материнская забота и беспечное, абсолютное счастье - этого в жизни ведьмака было до обидного немного, и с каждым годом Рейгар всё с большим трудом воскрешал в памяти даже те редкие, но яркие моменты. И вот теперь он по-настоящему расслаблялся впервые за долгое время, чувствуя, как тревога и скорбь понемногу покидают его - почти как тогда, в щенячьи годы, по-прежнему пахнущие надеждой и материнским теплом.
Ведьмак встрепенулся, с неохотой возвращаясь в реальный мир, следуя зову Иды, больше почувствовав его, чем услышав. И большое, горячее чувство в могучей груди разом сменилось теснотой тугой повязки.
Он приподнялся, обращая взгляд к разрумянившемуся от жара лицу чародейки.
- Пойдём, - согласился он, вставая во весь рост, и вытер тыльной стороной ладони крошечное запотевшее окошко, чтобы увидеть пасмурные осенние сумерки. - Ты проделала долгий путь по Скеллиге, тебе нужно отдохнуть.
Рейгар умылся прохладной водой и, набрав полный ковш, предложил чародейке. Шагнул в предбанник, оставляя дверь в парную открытой, давая возможность остыть до утра, отёрся чистой простынёй и оделся, не без труда натягивая ткань на ещё влажное после бани тело. Дождь закончился, но небо над островами оставалось пасмурно-серым, и в воздухе висела влажная взвесь, сквозь которую среди рваных туч, грозно висящих над морем, всё-таки можно было различить звёзды, острые, как шпоры, и невыразимо далёкие.
Улица встретила их прохладой, мелкая дрожь пробежалась по распаренным телам. Укрытую плащом Иду ведьмак перенёс в дом, где на крыльце дремал всё тот же пёс, ожидая хозяина. Увидев Рейгара издалека, он радостно завилял хвостом, и даже чародейка, устроившаяся в его объятиях, на этот раз не смутила зверя.
В доме было тепло, но пока Ида осваивалась в комнате с широким ложем, устланным множеством звериных шкур, ведьмак всё же подбросил в печку несколько сухих трескучих поленьев - чтобы точно не остыла до утра. Пёс жадно лакал воду из миски у двери, и Рейгар ласково потрепал товарища за ухом. Тот шумно принюхался, тревожно водя носом в воздухе, привыкая к новому запаху, пришедшему в их дом вместе с рыжеволосой эльфкой. Она пахла чужими землями и травами, которые на Скеллиге не росли, пахла маслами и благовониями, аромат которых невозможно было укрыть в отголосках смолистого банного духа и терпком запахе окружавших её теперь звериных шкур, и ведьмак едва заметно улыбнулся, думая о превратностях Предназначения. Ни один из них не променял бы свой мир на мир другого, и всё же миры их раз за разом пересекались вновь.
Недолго думая, Рейгар заварил в небольшом котелке горные травы и, пока чай набирал силу, ненадолго вышел во двор, проверить Кайю и лошадей и накормить животных в хлеву. Пёс оставался в доме, лежал у двери, так, чтобы видеть гостью, с любопытством наблюдая за ней издалека. Вернувшись, ведьмак перелил ароматный напиток в кружку и, изрядно сдобрив его тягучим янтарно-золотым мёдом, присел на край ложа, протягивая чай чародейке.
- Нет ничего лучше для крепкого сна. Выпей, нужно хорошо отдохнуть перед завтрашним днём.

Отредактировано Рейгар (2024-09-29 22:59:14)

Подпись автора

Стань моей душою, Птица,
Дай на время ветер в крылья,
Каждую ночь полёт мне снится:
Холодные фьорды миля за милей... ©

Ида вернула ему кружку с остатками чая и принялась заплетать в косу свои витые рыжие локоны, и ведьмак наблюдал за ней, допивая слегка подостывший, но по-прежнему ароматный и вкусный напиток. Инга никогда не заплетала волосы перед сном, хотя её коса не уступала эльфской по обхвату, а по длине даже значительно её превосходила, по утрам же островитянка поднималась рано, так что ведьмаку никогда не удавалось наблюдать этот ритуал, считавшийся едва ли не священным у скеллигиек, считавших, что именно в волосах женщины кроется её истинная, дарованная Фрейей, живая сила. С тех пор, как погибла от болезни мать Ролло, Инга была первой, с кем Рейгар разделил свой быт, и теперь, глядя на устроившуюся среди животных шкур чародейку, ведьмак ловил себя на том, что невольно сравнивает между собой этих совершенно непохожих женщин.
Пёс ткнулся ему под локоть холодным носом и, уперевшись в ложе передними лапами, потянулся, чтобы лизнуть ему щёку. Вряд ли он понимал, как в их доме появилась странно пахнущая незнакомка, и куда вдруг подевалась Инга, всегда позволявшая лохматому украдкой взобраться на постель, когда ведьмак засыпал, и устроиться в ногах у хозяев. Его беспокойство выдавал опущенный между лап хвост, тревожно подрагивающий в присутствии Иды, и заискивающий взгляд карих глаз, который пёс не сводил теперь с Рейгар, ища в его лице одну только эмоцию - уверенность в том, что всё будет хорошо, как прежде. Ведьмак погладил пегую морду, легонько отстраняя пса, и тот, как будто успокоившись, улёгся на пол возле кровати.
Поцелуй, в который вовлекла Рейгара чародейка, мог обещать бессонную ночь, и, наверное, будь ведьмак много моложе и безрассуднее, он отдался бы её объятиям безо всяких раздумий. Но время их встречи было не бесконечно, грядущий день обещал хлопоты и неблизкий путь, в конце концов, Ида ведь прибыла на Острова с деловым визитом, и, хотя он до сих пор не знал, с чем именно обращалась к нему чародейка, в особой важности дел Aen Saevherne сомневаться ему не приходилось. И потому, ответив на поцелуй Иды, ведьмак мягко отстранился, с тёплой улыбкой глядя в её усталые зелёные глаза.
- Нам надо поспать, Знающая, - ласково проговорил он. - Ночи на Островах в это время безжалостно коротки, и, если ты не желаешь плодить в округе лишние слухи о своём присутствии здесь, нам нужно будет уйти до рассвета.
Рейгар погасил тускло светившую им масляную лампу у печки и опустился на шкуры, укрывавшие широкое ложе, привлекая к себе Иду и обнимая её. Комнату окутал вязкий полумрак, и только длинные тени от дворовых построек и частокола тянулись по полу от окна. Было слышно, как пёс, легонько цокая когтями, обошёл кровать и устроился с той стороны, где лежал ведьмак. Шумно вздохнул, зевнул и затих молчаливым стражем. Где-то далеко в деревне слышен был лай собак и отголоски разудалых ночных гулянок, тихо потрескивали поленья в печи, гудел в окнах настырный осенний ветер. На Ард Скеллиге опускалась ночь, пасмурная и беззвёздная, укрывшая в доме ведьмака пару трепещущих, льнущих друг к другу сердец.
Рейгар не спал. Лежал на спине, чувствуя возле шеи тихое дыхание Иды, и, не открывая глаз, думал о том, как надолго в следующий раз их разведёт Предназначение. Что бы ни искала чародейка на Островах, едва ли это станет поводом надолго задержаться здесь, а значит, их пути вновь разойдутся: Знающая отправится к своему народу, а он останется со своим. Вернётся Инга, позабыв недавнюю обиду, и Рейгар через пару недель отправится искать Ролло. На Скеллиге, или на Континенте - он найдёт его и пусть то же Предназначение решает и их судьбу. А там, как знать: если он будет жив, спустя год, или дюжину, Ида снова обратиться к верному ей ведьмаку, давая новый шанс им обоим...

Первые лучи тусклого рассвета едва успели показаться из-за высоких пиков горной гряды, когда Рейгар, очнувшись от тревожного поверхностного сна, осторожно выбрался из постели, стараясь не разбудить Иду и, умывшись и приведя себя в порядок, отправился на улицу, чтобы выпустить пса и совершить все привычные утренние ритуалы. Но кони и Кайа были накормлены, куры мирно расхаживали по двору, а в хлеву лежало свежее сено - значит, Инга этим утром уже была здесь. Набрав из колодца пару вёдер ледяной воды, ведьмак вернулся в дом, откидывая полог с окна и позволяя несмелым лучам бледного сентябрьского рассвета скользнуть на кровать, тревожа безмятежное лицо чародейки.
- Доброе утро, - улыбнулся он. - Как тебе спалось? Поднимайся, я соберу на стол. И ты, наконец, расскажешь, в каком деле я могу помочь тебе.

Отредактировано Рейгар (2024-09-30 16:05:05)

Подпись автора

Стань моей душою, Птица,
Дай на время ветер в крылья,
Каждую ночь полёт мне снится:
Холодные фьорды миля за милей... ©

Ведьмак послушно кивнул, отворачиваясь и возвращаясь к своим делам, пока Ида приводила себя в порядок, совершая привычные утренние ритуалы, насколько это возможно было в условиях его скромного по эльфским меркам жилища. Впрочем, он не сомневался, что Знающая не преминет воспользоваться магией, если ей вдруг будет не хватать чего-то - помнил, с какой лёгкостью она материализовала изысканные яства в своем доме в Гвиндейт, и как легко, мановением руки, прибрала следы его неуклюжего вторжения в ванную, когда ведьмак гостил у неё в прошлый раз. От мыслей об этом почему-то стало тоскливо: магия их вчерашнего единения таяла на глазах, утекая сквозь пальцы, как мелкий песок, и Рейгар снова остро ощущал разверзнутую между ними пропасть. Могли ли они дать друг другу что-то, кроме любовной страсти? Желали ли друг от друга чего-то ещё?
А рассвет всё увереннее разгорался над пиками высоких гор, обещая погожий, хоть и прохладный день. Пёс крутился возле стола, облизываясь то на кусок сыра, то на копчёное кабанье сало, щедро присыпанное чесноком и тимьяном, а когда Ида магией призвала к столу яблоки из своей поклажи, зверь от удивления забавно присел на зад, впустую клацнув пастью, когда один из фруктов проплыл по воздуху мимо него. Ведьмак ел с аппетитом, то и дело протягивая псу лакомые кусочки, и думая о том, что такой голод, несомненно, признак выздоровления, и силы скоро в полной мере вернутся к нему.
Наконец, Знающая заговорила, и Рейгар внимательно слушал её, кивая время от время, когда того требовали вопросы, звучавшие в её словах. Про восстание чародеев он, разумеется знал, хоть и не стремился вдаваться в подробности: последние годы он редко покидал Острова, так что дела Континента беспокоили его ровно в той степени, что была необходима в пределах общей осведомленности и предупредительности, не более того. А вот про визит Йеннифер из Венгерберга Крах ан Крайт поведал ведьмаку сам. Была ли то слабость, свойственная, в действительности, всякому мужчине, познавшему столь сильное любовное влечение, или же Морской вепрь имел какой-то свой замысел - Рейгар не знал. Но, как того и требовал его ярл и старый друг, он дал верное слово молчать об услышанном, и потому никак не отреагировал, когда об этом упомянула Ида. Что же до самой Йеннифер, то фигура она была одиозная, и всякий, наверное, хоть что-то, да знал он ней, частенько, даже не по своей воле.
Ида закончила, и Рейгар, поймав на себе её серьёзный вопросительный взгляд, прекратил есть и, утерев рот тыльной стороной ладони, коротко кивнул в ответ.
- Дела чародеев никогда меня не интересовали, ты ведь знаешь, я в этом ничего не смыслю. Как я понял, тебе нужен проводник, который хорошо знает местность и сможет, в случае чего, обеспечить твою безопасность - эта работа по мне, я охотно сопровожу тебя. За свои секретные можешь не волноваться: это просьба твоя и Краха, мне этого достаточно. Ни о чём больше я знать не хочу.
Рейгар пожал плечами. Вообще идея искать чародейку, явно не желавшую, чтобы её нашли, казалась ему провальной, впрочем, сама Ида была не простой чародейкой, а значит, могла иметь какие-то свои методы, в любом случае, его это не касалось. Он глянул в окно, прикидывая время, - солнце ещё вздымалось над островами, и всё же медлить не стоило, - и снова посмотрел на Иду.
- Как ты планируешь её искать? По следу, или вроде того?

Подпись автора

Стань моей душою, Птица,
Дай на время ветер в крылья,
Каждую ночь полёт мне снится:
Холодные фьорды миля за милей... ©

Рейгар почувствовал касание и взял ладонь Знающей в свою руку. Улыбнулся, с теплотой глядя на Иду, прекрасно понимая, о чем в этот момент думает чародейка: сколь долго не продлилось бы их путешествие по Островам, мгновения той зыбкой, трепетной близости, что даровало им Предназначение, были исчерпаны, наступало время забот. И всё же ведьмак знал, что на этот раз они со Знающей расстанутся совсем на иной ноте, нежели тогда, в Гвиндейт. А значит, и следующая их встреча, возможно, произойдёт гораздо раньше, чем шесть лет спустя. Он подмигнул чародейке и поцеловал ей руку.
Слушая последующую речь знающей, Рейгар размышлял о том, откуда им имело бы смысл начинать поиски. Если Йеннифер ищет магической поддержки на Островах, она наверняка обратилась бы к жрицам Фрейи. И хотя служительницы культа Великой богини, как и все островитяне, не жалуют чужаков и вряд ли так уж радушно приняли бы чародейку из Венгерберга, они расскажут ведьмаку, если повстречали её, а значит, путь Иды и Рейгара лежал на остров Хиндарсфьялль, в священную рощу Гиндар. Были ещё древние эльфские руины к северу от Каэр Трольде, вполне вероятно, что Йеннифер посетила и их, и всё же святилище Фрейи казалось куда более верным вариантом.
- На месте Йеннифер я бы, в первую очередь, направился в рощу Гиндар: едва ли на Островах есть более могущественное место силы. Святилище Великой богини - вотчина жриц, а они не привечают чужаков и, тем более, чародеек... - Рейгар неопределенно качнул головой. - Так что не рассчитывай на тёплый приём: им не указ даже слово ярла... Сказать по правде, не представляю себе, что должна была сделать Йеннифер, чтобы получить от них помощь. Но искать я бы начал именно там, по крайней мере, узнаем наверняка, туда ли дует ветер.
Ведьмак помолчал. Чародейка получила от ярла ан Крайта помощь, по крайней мере, он почему-то не отправил её в Новиград, поверив, что та не имеет отношения к мятежу - это он знал наверняка со слов самого Краха. Но что послужило причиной: слепая вера в невиновность женщины, с которой он когда-то был близок, или же Йеннифер привела ему доказательства своей непричастности - это ему было не известно. Не исключал он также и того, что во всей этой истории не обошлось без новостей о Цири. Когда-то эта девочка, внучка Калантэ, дочь Паветты, была близка с детьми ярла, и если дело касалось Цири, Крах едва ли остался бы в стороне.
Рейгар хмыкнул собственным мыслям, мимолётно глянул на Иду, но промолчал. Он обещал ей не задавать вопросов - он и не станет.
- До острова Хиндарсфьялль при хорошем ветре пара часов по морю, - он поднялся из-за стола, подходя к окну и глядя на улицу. - Не думаю, что жрицы Фрейи одобрят, если ты откроешь портал прямо у рощи Гиндар. Я думаю, лучше лишний раз не дразнить их твоей магией.

Подпись автора

Стань моей душою, Птица,
Дай на время ветер в крылья,
Каждую ночь полёт мне снится:
Холодные фьорды миля за милей... ©

Сборы в дорогу не заняли много времени, просто потому, что ведьмак заблаговременно озадачился вопросом подготовки к их путешествию, так что всё необходимое было погружено в седельные сумки Ярла и дорожный мешок ещё до того, как Ида проснулась от крепкого ночного сна. Рейгар не думал, что их путешествие займёт больше пары дней, и если за этот срок отыскать чародейку из Венгерберга им не удастся, это будет означать, что та почти наверняка уже покинула архипелаг, и значит, Иде предстоит искать коллегу где-то на материке. Запас еды и воды, стандартный набор походных мелочей - необходимый минимум, а беспокоиться о большем сейчас не стоило просто потому, что спутницей Рейгара сегодня была эльфская чародейка, способная при необходимости без особого труда материализовать для них практически всё необходимое.
Дом ведьмака с послушно сидящим у ворот псом, которого Рейгар не взял в их с Идой путешествие, несмотря на то, как отчаянно тому хотелось отправиться вместе с ними, остался позади, за поворотом, когда эльфка спросила ведьмака об Инге, как показалось Рейгару, не без язвительных ноток. Он только хмыкнул, перехватив взгляд её изумрудных глаз, мягко искрившихся отблесками неяркого осеннего солнца, и привычно повёл широкими плечами.
- Инга из тех женщин, что не пренебрегают своими обязанностями, невзирая ни на какие обиды. Она может наплевать в мой котелок с супом, но суп этот точно будет ждать меня свежим и горячим, - ведьмак усмехнулся. - Можешь не сомневаться: мы ещё не успеем выехать на тракт, как она уже будет хлопотать по хозяйству.
Путь до порта Каэр Трольде лежал меж холмов, с южной стороны граничащих с Рукой Снежного Великана, а с северной - с поредевшим пролеском, плавно спускающимся вниз в сторону моря. Солнце играло на холодных вершинах гор, в высоких небесах кружили птицы, ловя острыми крыльями потоки северных ветров, и воздух, наполненный солоноватой терпкостью, слегка покалывал кожу путников, неспешно продвигавшихся верхом по влажной после дождя широкой дороге.
- Вон там, - ведьмак кивнул в сторону обширной горной гряды. - На западном склоне Руки Великана стоит крепость моего клана: Друммонды населяли Каэр Мюр испокон веков, деля территорию острова с ан Крайтами. Когда я был мальчишкой и смотрел на крепость с подножья горы, мне казалось, что стена её тянется до самого неба и теряется где-то в облаках, - он хмыкнул. - Когда будем отплывать с острова, ты увидишь, что теперь она почти разрушена. Даже жаль теперь видеть Каэр Мюр таким: сразу понимаю, как измельчал мир с тех пор, когда я был ребёнком... А вот там, за горным хребтом, видишь, одинокая башня? Это маяк Элверум, он давно заброшен. Последний его смотритель пропал много лет назад, никто не знает наверняка, что с ним случилось, скорее всего, просто умер от старости. Но местные говорят, что это был очень необычный человек, ему приписывают всевозможные странности. Говорят даже, что он водил дружбу с серенами: он, дескать, понимал их и будто бы приручал, так что некоторые рассказывали, как видели собственными глазами целые стаи женоподобных тварей, якобы певших хором под его старенькую губную гармошку, - ведьмак засмеялся. - К слову, сирен в окрестностях и правда хватает. Огонь на маяке зажигают в сезон штормов и бурь, с Велена и до самого Беллетэйна, и подъём на башню - задача не из простых, обычно для этого собирают военный отряд. Ну и без ведьмака, как ты понимаешь, редко обходится...
Дорога вилась под копытами лошадей широкой серой лентой, и Рейгар, желая занять чем-то внимание Знающей, рассказывал ей буквально обо всём, что попадалось им на пути. Когда он заканчивал говорить о вильдкаарлах и культе кровавого бога, впереди уже замаячили деревянные доки - путешественники въехали в Рейвендал, небольшую рыбацкую деревушку, путь из которой до Хиндарсфьялля по морю был короче всего. Ведьмак спешился сам и помог Иде, отцепил от седла Ярла меч и походный мешок и, перекинув его через плечо, приветственно махнул рукой уже спешащему к ним коренастому островитянину с блестящей на солнце гладко выбритой лысиной. Протянув ему пару монет и передав на его попечение обоих их лошадей, Рейгар повёл Иду к причалу.
- Я редко пользуюсь этой пристанью, - честно признался он чародейке. - Но арендовать лодку здесь не составит труда. Мы могли бы воспользоваться даже услугами проводника, но полагаю, твоему делу совсем ни к чему лишние глаза и уши. Так что обойдёмся одной только лодкой. Пойдём, вон тот, кто нам нужен.
Пожилой островитянин с побитым оспой лицом и деревяшкой вместо ноги долго не торговался. Получив означенную сумму и несколько монет сверху, за конфиденциальность, он охотно передал ведьмаку лодку, не задавая лишних вопросов. Рейгар подтянул шкот, расправляя парус, и уселся к румпелю, плавно отводя лодку от берега. Море было спокойным, солнце играло на водной глади, искрящейся, как серебристая чешуя, и солёные брызги оставляли белёсые следы на куртке ведьмака и плаще чародейки.
Пристав к берегу Хиндарсфьялля, Рейгар привязал лодку и, протянув Иде руку, помог Знающей выбраться на берег.
- До храма отсюда примерно четверть часа пути, - сказал он. - Есть легенда, будто в давние времена Фрейя потеряла своего кота, которого искала по всем островам и нашла здесь, на острове Хиндарсфьялль. Великая богиня возрадовалась и благословила это место, и позже, по приказу Хеймдалля в благодарность за помощь ему Фрейи, здесь был основан храм. Жрицы хранят его и священную рощу многие века, так что можешь не сомневаться, нам непременно напомнят о том, что мы здесь - только гости. Так что не стоит задерживаться в их обители слишком долго.

Подпись автора

Стань моей душою, Птица,
Дай на время ветер в крылья,
Каждую ночь полёт мне снится:
Холодные фьорды миля за милей... ©

Рейгар пожал плечами.
- Каждый рассказывает легенду по-своему. Едва ли даже жрицы знают наверняка, отчего великая богиня избрала именно этот остров, но священная роща Гиндар здесь благоденствует с начала времён. Служительницы храма многие поколения оберегают её, храня милость Фрейи для жителей Островов. И, коль уж мы пришли, я прошу тебя проявить почтение, иначе помощи от жриц нам ждать не придётся.
Они оставили лодку у берега и двинулись вперёд, следуя ровной широкой дорогой, ведущей мимо небольших поселений, туда, где уже видны были кроны небывало зелёных деревьев, и откуда прохладный ветер доносил сочные запахи трав и листвы. Медальон под рубахой Рейгара мелко подрагивал, издалека чувствуя сильнейшую магию этого священного места, и ведьмак невольно подумал о том, что если Йеннифер и правда уже была здесь, то визит очередной чародейки уж точно не обрадует хранительниц рощи. Он не был лично знаком с чародейкой из Венгерберга, но судя по слухам, она не отличалась особенной учтивостью, и в достижении своих целей редко считалась с окружающими её людьми. Впрочем, Рейгар был совершенно уверен в том, что все чародеи делают так. Он всегда считал их заносчивыми и высокомерными, привыкшими пользоваться людьми в своих целях и отчего-то считавшими себя в праве решать за других. Ни с кем из них ведьмак не пожелал бы иметь дела, и тем удивительнее было, что рядом с ним была сейчас одна из них. Странно, но прежде Рейгар не задумывался о Знающей с этой стороны: он был очень привязан к ней, и не желал видеть в ней кого-то, кроме своей Иды, такой нежной и чувственной, такой необыкновенной. Он украдкой взглянул на эльфку и, поняв, что та заметила его взгляд, поспешил скрыть сомнения за беспечной улыбкой. Ему хотелось верить ей, хотелось верить в искренность слов и объятий, ведь такая откровенность не может скрывать подвох. Ида открывала ему свой разум, отдавала тело и, как будто бы, даже душу, и, вспоминая их недавнюю близость, Рейгар, как мог, отмахивался от внезапно одолевших его нелепых сомнений.
Увидев, что Ида остановилась на поляне, немного не достигнув священной рощи, ведьмак тоже остановился и, позволив чародейке немного отойти у сторону, молча наблюдал за тем, как та принялась совершать какой-то неизвестный, но как будто бы нехитрый ритуал. Его медальон задрожал сильнее, едва заметное покалывание на коже сменилось явным электрическим импульсом, и Рейгар невольно напрягся: то, что делала сейчас Знающая, определенно было чуждо этому месту, должно быть, потому она и остановилась здесь, не желая слишком близко подходить к пристанищу великой богини, чья сила, вероятно, мешала ей. Ведьмак не был уверен в том, не нарушает ли она сейчас какие-то негласные границы, и не стал ли он сам невольным участником, но когда Ида прекратила ритуал и снова взглянула на него, Рейгар выдохнул с облегчением.
- Не знаю, - он неуверенно повёл плечами. - Я мало что смыслю в магии, но думается мне, ответ жриц будет зависеть от того, чем окончился визит Йеннифер. Они спесивы, но не более, чем чародеи, привыкшие думать, что им позволено больше других. Роща Гиндар - территория Фрейи, и жрицы хранят её много лет, так что здесь они в своём праве, - ведьмак интуитивно опустил ладонь на грудь, где под рубашкой всё ещё бился его медальон, и кивнул Иде, тщательно собиравшей обратно в сумку свои магические инструменты. - Я знаю Модрон Сигрдрифу, когда-то она врачевала Ингу. Надеюсь, что и она ещё помнит меня.
Они двинулись дальше и очень скоро ступили под сень вечнозелёной рощи. Рейгар чувствовал силу здешней магии всем своим существом, каждой клеточкой отзывался ей, мягко ступая по траве, с удивлением подмечая, как уверенно и невозмутимо восстаёт каждая притоптанная им травинка в ту же секунду, когда подошва его сапога перестает касаться её. Жизнь билась здесь в каждом дереве, в каждом цветке, и потоки её энергии пронизывали пространство мириадами солнечных искр, лучившихся в звенящих кронах. Встречавшиеся то тут, то там каменные руины, молчаливое наследие древности, давно уже покрылись мхом и витиеватой дикой лозой, став частью этого места, впитав его в себя и пропитавшись им, так что казалось, будто всё вокруг действительно живёт и дышит замыслом некоего истинно великого божественного существа.
Впереди уже виднелась статуя великой богини, предварявшая собой врата каменного храма, со всех сторон оплетённого цветущим вьюном и поросшего мягкими мшистыми шапками. Каменное изваяние на круглом постаменте: отягощённая бременем женщина в длинном балахоне, в смиренном жесте сложившая руки на большом животе. На голову её был накинут глубокий капюшон, из-под которого не было видно лица, но всякий, кто даже бегло взглянул на статую, наверняка бы сказал, что Фрейа улыбается эдакой лёгкой, по-матерински теплой улыбкой. Старшая жрица уже шла навстречу незваным гостям, сопровождаемая четырьмя послушницами. Перед нею горделиво и неспешно вышагивал крупный белоснежный кот.
Ведьмак остановился, на долю секунды поймав на себе строгий взгляд женщины, и почтительно склонил голову. Кот остановился, внимательно изучая пришельцев жёлтыми глазами. Он не выказывал ни страха, ни агрессии, но Рейгар прекрасно понимал: там, где сидит хранитель Фрейи, проведена черта, и дальше им хода не было.
- Мир тебе, Модрон Сигрдрифа, - произнёс мужчина.-  Прости за вторжение, я знаю, что мы не званы в твою обитель, но надеемся на милость Великой Матери.
- Великая Мать милостива к тем, кто чтит её заветы и не преступает Извечный Порядок, - холодно ответила жрица; это была высокая светловолосая женщина в простом холщовом балахоне, подвязанном узорным поясом, со строгим и некрасивым, но светлым лицом. - Ваши намерения не требуют объяснений: вы явились по следу черноволосой чародейки. Её магия, - Сигрдрифа кивнула на Иду. - показала верно: Йеннифер из Венгерберга была здесь не так давно.
Рейгар коротко посмотрел на эльфку. Жрица не рада была их визиту, но и прогнала с порога, а значит, им всё-таки стоило попытаться расспросить её о подробностях.
- Прости наше любопытство, - снова заговорил он. - Моя спутница...
- Твоя спутница прибыла издалека, - вновь перебила жрица. - И хочет знать, зачем чародейка приходила в обитель Фрейи. Мне неведомы её цели, но дела до них мне нет. Знайте, что никто из жриц никогда не исполнил бы просьбу Йеннифер, если бы не воля самой Фрейи.
Она замолчала, внимательно глядя на ведьмака. Помнила, - он видел это по её глазам, - как несколько лет назад он принёс в её обитель едва живую воительницу, желавшую перед смертью повиниться за свои грехи пред очами Фрейи. Помнила, как после приходил навещать её, и как забрал на Ард Скеллиге, когда богиня, навсегда опустошив её чрево, дала великой грешнице ещё один шанс.
- Ей нужен был Брисингамен, самоцвет с ожерелья Фрейи, и она...
- Украла его? - не веря своим ушам, перебил жрицу Рейгар, глянув на статую, действительно лишившуюся самоцвета.
- Ведьмак, - беззлобно ухмыльнулась Сигрдрифа. - Ты, видно, родился прежде, чем твой отец покрыл твою мать? Не спеши вперёд ветра. Нет, Йеннифер не украла камень, и хотя я никогда не дала бы разрешения чародейке завладеть такой ценностью, Фрейа сама явила нам свою волю, - она помолчала немного, и взгляд её снова стал холоден, как грозовое небо. - Йеннифер не задержалась в роще, и не спешила рассказывать о своих намерениях. Мы больше не видели её. И я больше не хочу видеть вас.
Резко воцарившаяся тишина осела на зелёных ивовых ветках, потонула в мягкости древнего мха. Как будто давая понять, что разговор окончен, белый кот неспешно поднялся с места и деловито прошествовал в сторону храма, и жрицы, молча, проследовали за ним. Рейгар снова склонил голову, провожая их взглядом, и только когда Сигрдрифа была уже достаточно далеко, обернулся к Иде, пожимая плечами.
- Можно сказать, что она была почти ласкова, - его губ коснулась лёгкая усмешка. - Только что нам даёт её рассказ? Йеннифер каким-то чудом получила самоцвет с ожерелья Фрейи, но для чего он может быть нужен ей?

Отредактировано Рейгар (2024-10-18 17:03:58)

Подпись автора

Стань моей душою, Птица,
Дай на время ветер в крылья,
Каждую ночь полёт мне снится:
Холодные фьорды миля за милей... ©

Когда пикировка с Идой относительно того, как лучше всего преодолеть путь до заброшенной хижины на берегу, - а именно туда Рейгар собрался отвести чародейку, будучи уверенным, что там никто из местных им точно не помешает, - ведьмак удовлетворённо хмыкнул, мысленно засчитав себе эту маленькую победу. Ему и правда не хотелось использовать портал, и не только потому, что такие пространственные перемещения всегда были чреваты тошнотой и временной потерей контроля над телом. Просто сегодня им выпал редкий шанс побыть вместе, прежде чем Знающая покинет Острова, и их свидание прервётся на неопределенно долгий срок. Рейгар понятия не имел о том, когда такая возможность выпадет снова, и потому хотел воспользоваться каждой минутой.
Теперь их путь лежал через предгорья, поросшие реденьким хвойным пролеском. Мимо шумного ручья, успевшего набрать силу с начала сезона дождей, мимо руин каменного моста, давно обрушенного в ущелье горными троллями, мимо старой пасеки - эта местность была хорошо знакома ведьмаку, он шёл уверенно, ведя за собой чародейку и развлекая её нехитрыми историями. Горные склоны, поросшие низким вереском, колыхались от ветра подобно волшебному разноцветному морю, волны которого были окрашены всеми цветами осени, от медово-желтого до темно-алого, и птицы играли в вышине, ловя широкими крыльями отблески ленивого осеннего солнца.
- Хижина, куда мы идём, давно заброшена, - объяснял ведьмак своей спутнице. - Она стоит уединённо, недалеко от причала, между Лофотеном и Лурхеном. Местные уже не помнят, кто жил там прежде и почему покинул своё жилище, а несколько лет назад там поселилась травница. Никто не знал, откуда она взялась, поэтому все решили, что женщина прибыла с Континента. Селяне из окрестных деревень побаивались её, и всё же время от времени проходили на поклон, когда нужны были снадобья или лечебные мази. Я тоже пару раз заглядывал к ней. Она была больна, говорила, что её время подходит к концу, - мужчина неопределенно повёл плечами. - Сам я не видел, но рыбаки рассказывали, что умирала травница долго и тяжело, так что местные решились проверить её жилище только спустя несколько дней. Хотели спалить хижину вместе с останками, что ещё не успело растащить зверьё, но Модрон Сигрдрифа запретила. Её слово на острове, как ты понимаешь, закон, так что... - Рейгар развёл руками. - Травницу жрицы похоронили, а хижина так и стоит на своём прежнем месте. Говорят, кто-то из местных головорезов пытался устроить там убежище, но спустя время в окрестностях хижины всех их нашли мёртвыми, без признаков насилия на телах. Вроде как, умерли от страха. В общем, за хижиной закрепилась слава дурного места, потому никто из жителей острова туда не суётся. Так что сдаётся мне, укромнее места для твоих дел нам здесь не найти.
Так за беспечным разговором и тянулся их путь, пока что-то вдруг не привлекло внимание Иды чуть в стороне от каменистой тропы, и ведьмак последовал за ней туда, где меж малахитовых сосен покоились величественные эльфские руины. Должно быть, такая встреча с наследием своего народа много значила для чародейки, и Рейгар отступил на шаг, давая Знающей время прочувствовать это.
- Руины эльфских построек повсеместно встречаются на Островах, - ответил он, когда Ида, наконец, обратилась к нему. - Никто не знает наверняка, чем они были прежде, разве что друиды, - ведьмак подошёл ближе. - Когда Ингу врачевали в храме Фрейи, жрицы рассказывали ей легенду об этом месте. Когда-то здесь была высокая башня, построенная эльфским мастерами, и на её вершине гнездились соколы. Сокол - священная птица Фрейи, считается, что летая высоко в небе, они видят человеческие злодеяния и доносят о них богине, чтобы та справедливо чинила над людьми свой суд. И вот один из ярлов древности, изрядно нагрешив за свой недолгий век, решил перебить священных птиц, гнездившихся в башне, чтобы Фрейа никогда не узнала от них о его проступках и не казнила его и его род. Он снарядил охоту, и лучники перестреляли сотню соколов, но один сумел ускользнуть, и рассказал богине об учинённой ярлом расправе. Ударом молнии она разрушила башню и разом погребла под её руинами ярла и всех его людей. Теперь эту историю рассказывают в назидание, чтобы люди не забывали, что от зорких глаз Фрейи никому не укрыться.
Он вдруг замолчал, прищурившись и вглядываясь в полумрак древних развалин. Ему почудилось движение там, среди поросших мхом серых камней, витиевато очерченных эльфским узором, и ведьмак медленно шагнул вперёд, ограждая Иду своей рукой, мягко отодвигая в сторону. Болотно-зеленые глаза его посветлели, неестественно сузились чёрные зрачки, мир, сканируемый теперь ведьмачьим зрением, обрёл небывалую чёткость, и Рейгар явственно рассмотрел, как возится среди камней нечто некрупное, длиннорукое, с глубоко посаженными ярко горящими огоньками глаз. Крупная, уродливая голова существа с торчащими в сторону острыми ушами и странно узким подбородок, переходящим в нелепый складчатый зоб, свисающий едва ли не до груди, была будто бы сразу посажена на плечи, минуя шею, отчего создание казалось ещё нелепее и ниже, чем было на самом деле. Накер, ведьмак сразу узнал его.
- Отойди на шаг, - попросил он Иду, не сводя глаз с твари, смотрящей на него из-под тени камней. - Это накер, а они не ходят поодиночке.
О накерах на острове Хиндарсфьялль Рейгар не слышал уже несколько лет. Как-то давно ярл ан Крайт уже просил его разобраться с ними, но местные сказали ведьмаку, будто бы сами сумели разворошить их логово и перебили монстров, и даже показали место, где Рейгар действительно нашёл только разворошённые гнёзда и сожжённые останки. Но накеры - создания разумные, и похоже, что кое-кому из той стаи удалось сбежать и обосноваться на новом месте.
Рейгар медленно, всё ещё не разрывая зрительного контакта с монстром, сунул руку в напоясную сумку, нащупывая маленький каплевидный пузырёк, в котором обыкновенно носил с собой Гром - один из самых простых и, одновременно с тем, действенных эликсиров, рецепт которого всё-таки отложился в дырявой голове ведьмака, так и не подружившегося в своё время с алхимией, как следует. Не то, чтобы накеры были уж такими опасными тварями, но Рейгар ещё не полностью оправился от раны и не хотел рисковать. Откупорив пробку зубами, он одним махом опрокинул содержимое пузырька себе в рот и сморщился от горечи, деранувшей нёбо. Внутри стало горячо, эликсир растекался по жилам, как будто кто-то протягивал под кожей тонкие раскалённые прутки. Сердце затихло, вены набухли, заметно проявляясь под резко побледневший кожей мертвенной синевой.
Ведьмак медленно вынул из ножен меч, чувствуя, как мышцы наливаются горячей пульсирующей силой. Накер в полутьме завозился, пружинясь на своих тонких кривых ногах и, ощерившись безгубым зубастым ртом, вдруг резко, как лягушка, кинулся вперёд. Откуда ни возьмись, среди камней вдруг замаячило ещё с полдюжины большеголовый тварей, как по команде, рванувших в атаку.

Отредактировано Рейгар (2024-10-19 17:02:38)

Подпись автора

Стань моей душою, Птица,
Дай на время ветер в крылья,
Каждую ночь полёт мне снится:
Холодные фьорды миля за милей... ©

Накеры атаковали быстро и слаженно. Эти твари, несмотря на свою внешнюю примитивность и невеликий рост, всё же представляли серьезную опасность, собираясь группами, действуя резко и наверняка. Эти мелкие, гнусные и очень юркие существа встречались на Континенте и Островах даже теперь, когда чудовищ в мире с каждым годом оставалось все меньше. Скеллигийцы называли накеров "Nilfgaardbarne", или "Дети Нильфгаарда", говоря про них, что они черные, трусливые и жаждут крови. Почему "черные", Рейгар и сам не знал, ведь твари эти наоборот, имели сероватый, даже синюшный оттенок кожи, но из песни, как говорится, слов не выкинешь, народу виднее.
Накеры посыпали изо всех щелей, как термиты. Казалось, они выпрыгивают прямо из-под земли, но Рейгар прекрасно знал, что эти маленькие зловредные огры, подобно кротам, роют глубокие сложные норы, так что там, под древними эльфскими руинами, вполне могло быть организовано гнездо даже на полсотни особей. К счастью, накеров всё-таки было меньше: навскидку ведьмак насчитал перед собой семерых, и ещё двое напали из засады со спины. Один из них, кинувшись на Иду, обжёгся о защитное заклинание эльфки и отскочил в сторону, уступая место своему более наглому и рослому собрату. Но и тот не сумел достичь своей цели: краткая вспышка белой молнии в миг превратила ушастого уродца в горстку пепла. По счастью, чародейка могла за себя постоять.
Жестокая схватка длилась недолго. Ведьмак, чьи скорость и реакции были в разы усилены действием эликсира, атаковал уверенно, одного за другим принимая на клинок уродливых коротышек, вспарывая надутые животы, отсекая руки, раз за разом врубаясь острым лезвием в податливую мягкую плоть. На лицо брызнула горячая, иссиня-чёрная кровь одной из тварей, Рейгар отшагнул назад, уворачиваясь от наскока, и почувствовал, как по плечу сзади прошлись длинные острые когти. Дублённая кожа его старой куртки разошлась под ударом широкой накерской пятерни, но основной удар принял на себя кольчужный наплечник, потому когти твари так и не коснулась тела ведьмака. Он присел, покрепче перехватывая меч, и уже в следующую секунду горячие сизые внутренности из вспоротого живота огра бесформенной вонючей кучей упали вниз, под ноги Рейгару. Всё закончилось быстро, ведьмаку даже не пришлось использовать Квен.
Как только стих истошный вопль последнего убитого накера, Рейгар выпрямился, всё ещё крепко сжимая в руках меч, и брезгливо отряхнул сапог, испачканный кровью и желчью. Он едва успел спрятать клинок в ножны, предварительно отерев его перчаткой, когда Ида, до сего момента стоявшая чуть поодаль, вдруг крепко схватила его за куртку, всем телом прижимаясь к ведьмаку и вовлекая его в глубокий чувственный поцелуй. Рейгар опешил от неожиданности и, когда их губы разомкнулись, и чародейка отпрянула, всё ещё крепко держась за него и глядя в лицо со смесью восторга и недоумения, он только растерянно улыбнулся в ответ. На его лице, искажённым теперь воздействием эликсира, улыбка выглядела почти хищно, но ведьмак запоздало подумал об этом, и потому не сразу отвернулся, отводя взгляд в сторону.
Теперь, когда адреналин схлынул и сердце в его груди успокоилось, Рейгар в полной мере ощущал на себя последствия интоксикации Громом: в голове шумело, как после дурной попойки, мышцы сводило, а кости ломило изнутри. К горлу то и дело подкатывал горький ком, и ведьмак поспешно потянулся к фляге, едва ли не наполовину опустошив её парой богатырских глотков. Ему как будто бы полегчало, и он присел на один из камней, всё ещё неприятно морщась от отголосков тошноты, и снизу вверх глянул на Иду.
- Прости за это, - хмуро кивнул он. - Так действует эликсир. Я их давно не пил, отвык, наверное... Минут через двадцать пройдёт, - он сглотнул очередной позыв и, сделав ещё глоток, поднялся на ноги. - Надо проверить, не остались ли в развалинах ещё накеры, их гнёзда могут быть глубоко под землёй. Дай мне пару минут, я спущусь вниз.
Под руинами действительно оказался лаз, ведущий к системе полузатопленных подземных пещер, но ни одного живого накера Рейгар там не обнаружил. Обследовав пару особенно широких отнорков и убедившись в том, что никого из тварей там действительно нет, ведьмак вернулся наверх и придирчиво осмотрел место недавней короткой схватки. Жаль было оставлять здесь столько трофеев: глаза накеров, их языки и сердца считались ценными алхимическими ингредиентами, которые просто так было не купить у любого торговца, а в печени огров содержался особо ценный мутаген, и ходя Рейгар не был большим мастером в приготовлении зелий и эликсиров, объективную ценность всех этих компонентов понимал даже он. Решив забрать с собой хотя бы возможный минимум, ведьмак выудил из дорожной сумки несколько плотных многослойных мешочков и наскоро собрал самое ценное: пару языков, самое большое сердце и три печени - единственные, оставшиеся неповреждёнными. Сложив всё это добро в сумку, так, чтобы не сильно пачкалось, Рейгар вновь посмотрел на Иду.
- Извини, - его лицо практически вернуло себе привычный оттенок, и венозная сетка уже не так жутко проступала на коже, так что ведьмак теперь был вполне похож на самого себя, разве что глаза всё ещё казались воспалёнными и неестественно светлыми. - Мне не хотелось, чтобы ты вот так всё это видела, но... Это, как понимаешь, тоже часть ремесла, - он неловко улыбнулся. - Останки нужно сжечь, чтобы не привлекать трупоедов. Дай мне ещё немного времени, и мы сможем продолжить путь.

Подпись автора

Стань моей душою, Птица,
Дай на время ветер в крылья,
Каждую ночь полёт мне снится:
Холодные фьорды миля за милей... ©