• Шредингер •
• Шред •
• ~07.12.1109/163 •
• Мир Сотворенный •
• человек/мутант •
• ведьмак, наемник •
• ВНЕШНОСТЬ •
Ростом выше среднего (примерно шесть футов, три дюйма), скорее худощавого сложения, поджарый, - как и все ведьмаки, - человек (или нечеловек – это как посмотреть). Лицо скорее трапециевидное, слегка вытянутое, с впалыми щеками, широкими округлыми скулами, относительно широкой челюстью и широким подбородком. Губы плоские, невыразительные. Как правило, носит довольно длинную густую бороду и пушистые усы темно-русого цвета с проклевывающейся сединой. Над всем этим возвышается широкий прямой нос средней длины. Густые изогнутые брови придают лицу задумчивое выражение. Глубоко посаженые глаза имеют нетипичный для ведьмака зеленый цвет. Зрачки вертикальные. Волосы так же темно-русые (выцветающие, местами седые) до плеч, носит или распущенными (подхваченными на лбу ремешком), или в конском хвосте, или собранными в хвост на затылке.
Одежду предпочитает удобную и как можно более прочную, кою добыть получается не всегда. Как правило – это пара кожаных сапог до середины голени со шнуровкой, штаны из сукна или шерсти с кожаными вставками на паху, рубашка и кожаная куртка с высоким воротником и шнуровкой, напоминающая колет. Зачастую за его спиной можно увидеть рукоять меча. На поясе и на ремне через грудь висят ташки, метательные ножи и бутыльки с зельями.
• особенности: шрамов на его теле великое множество и перечислять их, - занятие долгое и нудное. Однако постороннему, в первую очередь, бросится в глаза старый короткий шрам на правой скуле. Помимо шрама, постороннего может ввести в заблуждение нетипичный для ведьмаков зеленый (как у некоторых котов) цвет глаз.
• ХАРАКТЕР •
Шредингер, по большому счету, апатичный, с вечно грустным, задумчивым или уставшим от всей этой сраной жизни выражением лица ведьмак. У него мрачный взгляд на жизнь, мрачные шутки, куча не менее мрачных мыслей, отсутствие каких-либо амбиций и стремлений, кроме как наесться, напиться и чтобы его оставили в покое. Словом, - пессимист. Конечно, когда Фортуна становится ему лицом, а не одним известным местом, он становится оптимистом, но такое случается редко. Можно сказать, что характер Шредингера напрямую зависит от его настроения, а его настроение напрямую зависит от жизненных ситуаций. Он нелюдим, оттого не особо разговорчив и довольно скрытен. Большую часть собратьев по ремеслу или презирает, или опасается, считая первых крохоборами, а вторых – психами. Тем не менее, к некоторым «коллегам» он относится вполне терпимо и считает, если не друзьями, - то хотя бы братьями по оружию, которые смогут поддержать в трудный час. В любом случае, долгие одинокие странствия вбили в Шредингера привычку больше полагаться на себя, чем на других и поэтому он, несмотря на свою некоторую апатичность и депрессивность, осторожен и достаточно терпелив. В некотором смысле, он являет собой противоположность своим собратьям по Цеху: если ему откажут в оплате, вряд ли сорвется и устроит бойню, справедливо полагая, что из-за этого много проблем, напротив, он попытается найти компромисс, а если таковой не найдется, лишь тяжко вздохнет, грустно покачает головой и уйдет восвояси. Но это не означает, что он не нашкодит как-нибудь заказчику, ежели ему представится такая возможность. Конечно, из всякого правила бывают исключения: когда в брюхе уже как пару недель пусто, а заказчик жлобится, Шредингер может начать ему угрожать или вовсе станет бить, возможно даже ногами. Но трудно назвать его садистом или психопатом. Да, людей он не любит, но терпит, ибо они повсюду и усложнять себе жизнь из-за их сволочной натуры он не намерен. Само собой, иногда случалось, что его доводили "до ручки" и он устраивал бойню, но, опять же, с кем не бывает? Годы странствий вбили в Шредингера некую прагматичность, - играть в "рыцаря без страха и упрека" он не станет, равно как и следовать учению пророка Лебеды, то есть подставлять другую щеку. Скорее, он будет ждать засады, подлости, скупости, трусости и прочие грехи человеческие, нежели доброту и сострадание. Впрочем, на последнее он готов ответить взаимностью (конечно, с некоторыми оговорками). Словом, Шредингер умудрен жизнью и своим Путем ведьмак, который просто старается выжить в стремительно меняющимся мире.
• БИОГРАФИЯ •
Шрёдингер родился зимой 1109 года. Ему отчасти повезло с семьей: восьмой сын баронского рода Шрёдингеров где-то в Редании (или Каэдвене, - он и сам плохо помнил). Впрочем, это по счету он был восьмым, а на деле – третьим. Большинство его старших братьев и сестер умерли, не дожив и до шести лет. И надо ж было случится, что однажды во время охоты, его папаша угодил в логово главоглаза. Пришел бы ему конец, если бы ведьмак с медальоном в виде злой кошачьей морды не случился рядом. Спас он стареющего барона, да потребовал взамен «отдать то, о чем еще не знаешь, но уже имеешь». Ну так что же? Застал славный барона Эрвин Шрёдингер дома родившую жену и маленького сына. Вопреки опасениям, мальчик родился здоровым и крепким (хотя всякие знахарки твердили, мол, за годы организм матери ослаб, ребенок не родится живым или родится уродом). Когда через семь лет ведьмак приехал снова, мальчика отдали без зазрений совести. Почему? Барон был должен. Каким бы он ни был сукиным сыном с точки зрения крестьян или слуг, он был человеком чести и свой долг выплатил. Сам же Шрёдингер о своем детстве никогда не вспоминал. Вычеркнул из памяти то, как с ним обошлись. Впрочем, почему-то, по имени его в ведьмачьей крепости никто никогда и не называл. Может, потому что фамилия, оказалась более звучной, чем имя и само по себе переросло в прозвище? Все может быть. В общем-то, Шрёдингеру было все равно. Иногда в его голове всплывали детские воспоминания, как он играл с детьми слуг, но не более. Отец заранее знал, что избавится от младшенького, а потому относился к нему как к паршивой овце. Это не отменяло того факта, что с ранних лет его начали обучать рыцарской науке, однако обучение было недолгим и для самого Шредингера тогда больше напоминало игру.
Последующие годы Шрёдингер, как и многие другие «несчастные», провел в ежедневных изматывающих тренировках, зубрении книг о монстрах и мечтах выйти на большак. Игры кончились. На их место ступили сумасшедший бег, купания в холодных горных озерах, упражнения с мечом, копьем, топором, кистенем, кинжалом, луком, арбалетом и без оружия. Пусть главным оружием ведьмаков был меч, учитель Шрёдингера всегда твердил, что «ведьмак должен уметь драться с любым оружием в руках и без оного». Также его научили правильно ездить на коне, грамоте, счету, основам истории, языков, медицины и многих других наук. В том числе и магии. Шрёдингер неоднократно оставался с вывихнутыми пальцами, силясь воспроизвести тот или иной Знак. В конце концов, у него получилось.
Когда время пришло, его подвергли Испытанию Травами и последующей Трансмутации, которое он перенес очень хорошо, в связи с чем, над ним были проведены дополнительные испытания, последствиями которых стали еще более ускоренные реакция, повышенный иммунитет к токсинам и регенерация тканей. Внешне это сказалось на глазах, радужка которых стала не желтой, а зеленой.
Затем последовало дальнейшее обучение, завершение которого ознаменовало Испытание Медальона. После него Шрёдингер, и еще один молодой ведьмак были выпущены на большак. Первое время, ему нравилось то, чем он занимался, нравилась стезя, по которой он шел. Сам себе он твердил, что быть ведьмаком лучше, чем «вечным» оруженосцем у какого-нибудь засратого рыцаря. Но вскорости работа ему приелась, люди, то и дело стремящиеся обмануть, опротивели и ведьмак стал все чаще и чаще впадать в депрессии, которые переживал в тесных помещениях. Он понял, что от того, улыбается он работодателям или нет, разговаривает с ними вежливо или хамит, не зависит размер оплаты и не увеличиваются гарантии того, что ему вообще заплатят. Он перестал показывать всяческое дружелюбие. Вместо этого, демонстрировал лишь холодный профессионализм.
Как водится, жизнь на Пути далеко не прямая. Шредингеру доводилось встречать разных людей и нелюдей. С кем-то он сдружился, с кем-то он враждовал. У кого-то учился, у кого-то нет. Он приобрел множество навыков сверх тех, которые он получал, будучи учеником в Школе. Что-то пошло ему впрок, что-то напротив, - навредило. Но все это часть жизни, какой бы они ни была.
Поворотным моментом в жизни Шредингера стало нападение и разрушение крепости школы. Он был там, видел все это, сражался за свою жизнь и жизнь своих товарищей, за жизнь учеников. Когда дело стало совсем плохо, он поджег лабораторию Школы, потому что должен был. Он сохранил тайну создания ведьмаков, но он обрек остальных на смерть. Он обрек себя на смерть, но выжил, вопреки стремлению погибнуть за все это. Из-за пережитого, у него началась мания преследования. По этой причине, он стал бояться крупных городов, да и в мелкие заезжал неохотно. Кроме того, каждый отказ оплатить работу, каждое брошенное оскорбление, он начал воспринимать все острей, что порою приводило к массовым убийствам и алкогольным запоям. Если бы не голод (эмоции-эмоциями, а инстинкт самосохранения трансмутациями убить все равно трудно), Шредингер бы давно забросил свое занятие, но увы. Из-за предвзятого отношения к школе Кота, работу «по профилю» найти становилось все труднее, а потому, если дела начинали складываться совсем туго, ведьмаку приходилось брать заказы на людей и вообще браться за за любую доходную работу.
• Навыки и способности •
Владеет как ведьмачьими, так и человеческими стилями боя на мечах. Знаком с таким оружием как: копье, алебрада, цеп, гвизарма, пика, шетопер, кистень, булава, топор, лук, арбалет, сулица, нож и кинжал. Разумеется, большинством этого оружия он редко пользуется, кроме ножа, кинжала и лука. Бою без оружия Шредингер тоже обучен, причем отменно. Разумеется, кроме боя, ведьмак умеет охотиться, рыбачить и в целом выживать в дикой природе, в том числе и плавать. Также, Шредингер грамотен, хорошо знаком со многими науками (например географией, историей, астрономией и алхимией), в том числе и с магией, ее теорией и практикой (по крайней мере в виде ведьмачьих Знаков). Кроме знания Всеобщего языка, Шредингер хорошо владеет Старшей Речью, диалектом Нильфгаарда и Скеллигским жаргоном. Хуже он знает латынь, язык сирен, гномов и краснолюдов и дриад Брокилонаю Неплохо играет в азартные игры (в смысле шулерства или распознания оного). Немного знаком с искусством шпионажа, разведки и контрразведки, архитектурой и кораблестроением (в практическом смысле). Поверхностно знает навигацию, кузнечное, шорницкое, строительное, столярное и плотницкое дело, ведение бизнеса, пивоварение и виноделие.
• Имущество •
Стальной ведьмачий меч (длина клинка 3 фута 10 дюймов, прямая гарда в 10 дюймов, рукоять в полфута, медалевидное навершие с изображением ощервшимся котом в профиль), серебряный ведьмачий меч (длина клинка 3 фута 10 дюймов, изогнутая гарда в 10 дюймов, рукоять в полфута, серебряное навершие в виде кошачьей головы), полдюжины метательных ножей, мизеркордия, кинжал, длинный лук, две дюжины стрел (с разными наконечниками). Конь (или лошадь с именами, характерными для их масти, чего оригинальничать?), седло с переметными сумами, спальный мешок, палатка, рыболовные снасти, посуда для еды/варки/жарки, сундучок с ведьмачьими эликсирами, плотницкий топорик, бритвенные принадлежности, мыло, запасная одежда, кое-какая долго портящаяся еда, кошель с монетами.
• ОБ ИГРОКЕ •
• связь с вами:
• как вы о нас узнали: RPG-Top
• готовы ли вы участвовать в сюжетных арках?
Разумеется
— Ну что же, на сей раз я ошибся, — раздался скрипучий, чуть хриплый голос над левым ухом.
— В последнее время ты слишком часто ошибаешься, — голос над правым ухом был низким, звучным, как колокол. И холодным, как ледник. - И слишком часто экспериментируешь. Забыл, что случилось, когда мы сюда пришли?
- Нет... Не смей меня отчитывать! Я был с Альзуром еще тогда, когда тебя и в помине не было!
— Ты слишком часто это повторяешь, чем создаешь впечатление, будто других особенностей у тебя нет. И лично мне кажется, что так и есть. Почти все парни нестабильны, кто-то в большей мере, кто-то в меньшей. Ты говорил, что придумал формулу и что я вижу? Они не быстрее и не сильнее меня, но при этом более эмоциональны... по твоему лицу я вижу, что ты хочешь мне возразить, но я тебе сразу скажу: не смей. Если бы не я со своими братьями, о твоих экспериментах вообще никакой речи не было бы. А теперь иди в свою башню, кажется, он приходит в себя и видеть твое... лицо, он не захочет.
Шаги, скрип двери, хлопок...
— Можешь больше не притворяться, — звучный ледяной голос приблизился. Шредингер открыл глаза и они тут же заслезились, отчего пришлось прищуриться. Одинокая лампа у далекого входа в помещение резала глаза нещадно.
— Рад, что ты жив, — лицо Старшего Наставника было размытым из-за выступивших слез. - Сузь свои зрачки. Давай, попробуй.
Что значит, "сузь зрачки"?, мысленно взорвался мальчишка, именуемый дружками и учителями в этой Школе не иначе как Шредингером. Взорвался, но вслух ничего не сказал. И все же попробовал. Это было странно и необычно, как будто... как будто у него появился еще один нос, которым он мог дышать или еще одна рука, которой он мог управлять. В любом случае, свет больше не бил по глазам так сильно и лицо Старшего Наставника... Шредингер был готов поклясться, что ни за что бы не увидел его лица в этом помещении без окон при свете одной лампы у входа до того момента, как его положили на этот стол. А теперь он видел. Видел так же отчетливо, как при свете солнца.
— Хорошо, — Наставник отдалился, сделал два гулких шага назад. - А теперь садись.
Шредингер сел. Пока он лежал, ему казалось, что все его тело затекло, но сейчас... сейчас он ощущал невероятную легкость в движениях и-и... он понял, что забыл, как дышать. Он начал судорожно хватать ртом воздух.
— Спокойно, спокойно, давай, надувай живот... вот так, а теперь грудь... молодец,.. — голос Наставника был успокаивающим и обнадеживающим.
— Что... что случилось? — выдавил Шредингер. — Меня привели сюда, потом я уснул, а потом?..
— Испытание Травами, — произнес Наставник, будто бы тяжело вздохнув. - Слышал же о таком? А потом трансмутация. Теперь ты контролируешь все свои органы. В том числе глаза и легкие.
— Тяжело, — просипел Шредингер и попытался втянуть воздуха в грудь.
— Тяжело, — кивнул Наставник. - Но привыкнешь. Со временем. Ты голоден?
Шредингер кивнул.
— Тогда вставай... не спеши, не спеши... вот так. Вон там твоя одежда, одевайся. Скоро ужин. Надеюсь, ты не хочешь опоздать?* * *
До сегодняшнего дня, Шредингер видел Старшего Наставника лишь пару раз. Он появлялся внезапно, а исчезал еще внезапней. Обычно, он успевал за пару минут объяснить им, — недавно привезенным ученикам, — пару тонкостей в стойках и движениях мечом, отчитать их учителя, а заодно пару других взрослых ведьмаков, которые, вместо выхода на "большак" остались в замке "помогать по хозяйству" и отлынивали от своей работы.
Для Шредингера он был образцом спокойствия и справедливости. Остальные же... остальных юный ученик разделял на три категории: на стариков, которые начисто игнорировали их, недавно привезенных мальчишек; на "папаш", большинство из которых их шпыняли, оскорбляли и регулярно раздавали затрещины и тумаки; и на "молодых", половина которых стремилась походить на "папаш" (с той лишь разницей, что делали это очень рьяно), а другая половина, — давала советы и вообще старалась облегчить жизнь "молодняка". Последние крайне редко возвращались с большака, к сожалению Шредингера и его друзей-одногодок.* * *
Большой зал был таким же большим, как раньше, вот только менее людным. Обычно, прямоугольные столы стояли в два длинных ряда, за которыми ведьмаки и ученики сидели в порядке страшинства, чем старше — тем ближе к очагу. Теперь же столы были составлены в один ряд.
— А почему нас так мало? — спросил Шредингер у Наставника, когда они вошли в зал.
— Весна пришла, — произнес тот и, поймав взгляд паренька, добавил:
— Ты пропустил двадцать семь дней.
Шредингер сглотнул, но, подталкиваемый Наставником, все-таки приблизился к общему столу.
Его усадили между взрослыми ведьмаками, — видимо, в порядке исключения. Те, кто еще не прошел Испытания Травами сидели в самом конце, — и этот конец был набит битком, хотя лиц своих друзей-одногодок он так и не заметил. Посередине, — те кто Испытание прошел и продолжал учиться, — там места было намного больше. Ну и ближе к очагу сидели сами ведьмаки. Сейчас их набирался едва ли десяток, да и то, — половина из них были учителями для следующего поколения.— Вот твоя порция! — Лукас-Шутник (который, видимо, сегодня дежурил по кухне) навалил Шредингеру полную тарелку своего рагу. Рагу у Лукаса всегда было пресным, но при этом крайне нажористым: даже вечно голодные юные ведьмаки двенадцати-четырнадцати лет не просили добавки. Либо же они не просили добавки потому, что эту бурду было просто невозможно есть и лишь юношеский голод толкал их на подвиг доедать до дна тарелки. Шредингер же был настолько голоден, что рагу показалось ему пищей богов.
— Ну что, с почином тебя, — хлопок по спине был таким, что Шредингер едва не выронил ложку. То был Фритьоф, — выходец с Островов, — нетипичный для их Цеха ведьмак, с задорным и добродушным нравом и очень тяжелыми руками.
— А что у тебя с глазами? — спросил Малкольм, сидевший напротив.
— Все с ним нормально, — повысил голос Наставник, получив свою порцию рагу. — Отстаньте от парня, у него первый день.
Парочка ведьмаков притворно сочувственно свистнуло и углубилось в свои тарелки. Шредингер тоже взялся за поиски дна своей тарелки, но то и дело поглядывая на солнечные лучи, падающие в зал через витражи: ему было интересно ощущать то, как его зрачки расширяются и сужаются по его воле.
Не успел он достичь дна тарелки, как Лукас услужливо навалил ему новую порцию. Подняв взгляд, Шредингер увидел, как Лукас подмигивает и удаляется в обнимку с чаном. Остальные если рагу неохотно, лишь не желая обидеть кашевара, а потому у голодного Шредингера были все шансы нагнать всех до того, как они закончат есть.Он закончил раньше, чем ужин у остальных закончился и от взора Наставника это не укрылось.
— Эй, парень, подойди сюда!
Шредингер встал, выбрался из-за стола и подошел, ожидая самого худшего.
— Вот что, — произнес Наставник. — Сегодня тебе лучше пойти поспать, а завтра... завтра я зайду к тебе и посмотрю, когда ты будешь готов к занятиям. Договорились?
Шредингер кивнул. Да и что еще ему было делать перед тем, кто, можно сказать, строил всех обитателей замка?
— А теперь иди в свои покои.Покои Шредингера мало отличались от обиталищ прочих: та же жесткая лежанка, тот же сундучок для личных вещей,— который служил и тумбочкой заодно, — то же маленькое оконце, те же грубые камни на стене, потолке и полу. Тем не менее, за минувшие четыре с лишним года, это место стало для него домом и эта жесткая лежанка, — самой желанной постелью из всех существующих. А потому, стоило ему упасть на доски и тонкую, — номинально заполненную сеном, — подушку, как его сознание отделилось от тела и он уснул. Но уснул, — впервые за почти тридцать дней, — со сновидениями.
- Подпись автора