Трисс не любила такую зиму. Только не такую, когда вокруг слякоть, промозглость, паршивый ветер, грязь вокруг и унылая, тусклая серость, от которой было никуда не деться. Разве это зима? Да, не мороз, но вся эта сырость просачивалась до костей, заставляя их выламываться, словно вытягивая самый мозг из них, выуживая нервы и жилы. И ты можешь одеться достаточно тепло, но стоит ступить в лужу, полной грязной, противной жижи, как сапоги вмиг остужались, а если уж так не повезло, что они прохудились, то конец - липкий противный холод в тот же миг обволакивал тебя, стирая все мысли и желания, кроме как побыстрее оказаться где угодно, лишь бы не здесь.
Посему Меригольд почти было уже забыла о цели своего пребывания в этой тьмутаракани. Напоминанием служил только тяжеленный фолиант, что оттягивал ей плечо в висящей на нем сумке и периодически больно хлопал по бедру. Не понятно, как он мог оказаться в таком месте у какого-то непонятного торгаша, который совершенно не понимал, что за толмут перед ним, но сразу начал взвинчивать цену, почуяв к нему интерес. Ха, интересно, закончил ли он отсчитывать сдачу с листа бумаги? Может так было и не хорошо, однако чародейка успокаивала себя тем, что первоначально озвученную стоимость книги она все же выплатила, а на разницу "обменяла" барыге лекарство он жадности.
Однако дело было сделано, но телепортироваться не хотелось. Хотелось согреться и вытянуть уставшие ноги поближе к очагу, может, выпить не самого дрянного эля... Поэтому, не особо выбирая путь, девушка на угад направилась туда, откуда тянуло чем-то, похожим на запах жаркого. Ноги вывели ее в трактир, с покосившейся, но добротно при этом сбитой вывеской. Ладно сбитые рамы ставень, чистые, хоть и потемневшие немного от времени бревна и отсутствие навязчивого запаха грязи, мочи и блевотины, что сопровождал ее по дороге, дал надежду, что хозяин здесь был путевый и немного отдохнуть она сможет. Так и вышло, место было не дорогим, но уютным, насколько было возможно, владелец трезвый, дельный, а запах еды  довольно приятным. Сняв себе комнату, заказав еду, Трисс уселась за столик вплотную к очагу, подставляя уставшие ноги поближе к огню. О, блаженство! Еще бы народу было поменьше. Ну или хотя бы чуточку более трезвый контингент. Выбирать не приходилось, и Меригольд постаралась не выдавать себя, чтобы не вызывать надоедливое внимание к своей персоне, надвинув капюшон поглубже.
К ней только принесли миску с птицу с картошкой, хлеб и сыр, какие-то соленья и кувшин с вином, как посреди зала выросла худенькая фигурка, послышались треньканья струн лютни и голос, призывающий к вниманию.
"Хм.. музыка... Почему бы и нет.. Лишь бы не эти пошлые баллады про медведя и мельника жену... Или купчиху.. не помню," - подумала Трисс, пригубив вина из глиняной кружки.